Курильская гряда. Остров Итуруп. Вся страна еще спит, а здесь — восход. Ранним утром выходим в море. Пока по этой поразительной туманной глади плывем на небольшом катере, перед глазами тоже проплывает вся рыбацкая жизнь... О чем может мечтать мальчишка, выросший на берегу Волги? Конечно, хоть когда-нибудь поймать огромную щуку! Или хитрого судака! Или хозяина реки — хорошего окуня... Дмитрий Братыненко тянет буквы "о" в слове хорошего, и мы сразу представляем громадную умную рыбину. Потом он расскажет как, накопав червей, бежал утром на Волгу, ловил сельдь, пескарей, сорожек и чухонь... Но это не Волга, и мы, путаясь в снастях, вытаскиваем палтуса за палтусом, один больше другого... И так четыре раза. Пятый палтус был не просто палтус, а ПАЛТУС. Капс-локом. Шестьдесят килограммов рыбацкой удачи уже на суше — развитая мускулатура Дмитрия позволяет вытащить трофей быстро.

Ели его долго. Удалось справиться только с частью под забавные байки о куйбышевском детстве «на крючке».

— Мальчишкой каждый день бывал на Волгу. Ранней весной — плюхался в лодку и греб за селедкой. Ставил удочки на пять блесен и ждал. Ждать приходилось недолго. Селедка — глупая рыба, ходит стаями и клюет на все, что блестит. Начнешь вытаскивать одну, так еще четыре зацепишь. Увлекательное занятие для пацана. За пару часов с легкостью затаскивал штук пятьдесят. Представляете, какой улов.

На вопрос, кто привил страсть к рыбной ловле, Дмитрий отвечает — отец.

— Да так у всех было, наверно. Отчетливо запомнилась одна из первых моих рыбалок с ним. Кажется, тогда мне было лет десять. На Волге начался шторм, все соседи-рыбаки начали быстро собираться. Отец тоже приказал смотать удочку, я послушался — и в этот самый момент взял и поймал килограммовую красноперку. Сказать, как я был горд, — ничего не сказать. Рыбину нес домой сам. Ужасно тогда промок, но был абсолютно счастлив. Трофей был торжественно преподнесен маме.

По мнению отца Братыненко, нельзя было доверять женщине уху. У главы семейства был собственный рецепт: никакой картошки или крупы.

— Сначала он варил мелкую очищенную рыбешку. Бульон процеживал, а потом бросал несколько кусков крупной рыбины, если наловили, то разной. Солил, перчил. Отец терпеть не мог картофеля или перловки в ухе. Считал, что настоящая уха — это рыба, вода и зелень. Петрушки никогда не жалел. А еще добавлял водку, буквально пару ложек, чтобы отбить неприятный «болотный» запах. Что касается меня, я больше любил рыбу на решетке. Карпа, например.

— На Сахалине, на Курильских островах рыбалка совсем другая… Я когда прилетел, просто обалдел. От природы, людей, которые живут на краю земли. Начал работать, общаться, подружился с местными рыбаками и началось. Что меня больше всего поражает здесь, на Итурупе, так это тишина. Ни людей, ни машин. Разрешено шуметь только морю.

Вообще для рыболовов Курильские острова — это рай. Здесь ловится все и огромном объеме. Полная корзина терпугов — за пару часов. Местные речки наполнены форелью. Ну а в морском пространстве клюет горбуша, кета, палтус, камбала, кунджа. Или вот терпуг и зубатка. Даже Сахалин не может похвастаться таким богатством.

— Здесь рыбалка — дело командное. Совершенно другие ощущения. Например, когда у кого-нибудь клюет, и ему удается зацепить палтуса, товарищи должны шустро смотать удочки. Палтус — отчаянная рыба, борется за жизнь из последних сил, поэтому спутать снасти, которые расположены поблизости, для нее легко. Пока ты поднимаешь палтуса, двое других держат наготове багор и петлю. С помощью багра удобнее тащить рыбину на борт, а петлю нужно накинуть на хвост и ограничить ее в движениях. Очень азартное мероприятие.

На вопрос, об улове каких величины и массы Братыненко мечтает, Дмитрий отвечает:

— Самый большой улов —  всегда с тобой. Воздух, природа, тишина. А рыба… Ну что рыба? Поймается рано или поздно.

Впрочем, эта философия все-таки не отменяет рыбацкие амбиции.

— Мечта у рыбаков общая на всех. Новые места, новые трофеи и дружеские связи. Надо же кому-то рассказывать о своих подвигах.